Ефрейтор Икс [СИ] - Сергей Лексутов

— Ну и глаза у тебя…

— Глаза глазами… Переждать надо. Он к тому же ручью идет, что и мы, а в этих местах только по ручьям и можно ходить. Надо пропустить его вперед.

Крыня сипло заорал:

— Ково, вперед?!. У него жратва, курево, документы! Само в руки плывет…

Гиря почему-то отметил про себя, что Крыня употребил типично сибирское словцо — "ково", значит, тоже сибиряк. Но, поди ж ты, тайги совсем не знает…

Хмырь насмешливо бросил:

— Ты, вроде, не голодаешь… Да и до железки уже не так далеко осталось. А там — Томск, а в Томске, ты сам говорил, у тебя кореша есть…

— Сам жри свою траву! — вдруг окрысился Крыня, и добавил смачно, с явным намерением разозлить Хмыря: — Кор-рова…

Но Хмырь только пожал плечами и равнодушно отвернулся.

Гиря внимательно смотрел на них обоих. Хмырь явно чего-то выжидает. Чего? Может, ждет, когда Крыня прикончит его, Гирю? Последние два дня Гиря постоянно чувствует на себе мертвый взгляд Крыни. Этот псих даже своих намерений скрывать не умеет. Гиря даже прикинул, когда Крыня попытается прикончить его. Выходило, не позже сегодняшнего дня, завтра они уйдут от болота. Гиря рисковал, тянул до последнего, не хотелось ему на шею вешать даже труп Крыни. Поэтому старательно делал вид, будто боится его.

— Может, не надо, а? Крыня, потерпишь?.. — нерешительно протянул Гиря.

— Сам терпи! Хмырь, надо его перехватить…

— Как его перехватишь? — Хмырь флегматично плюнул в сторону болота. — У болота ждать будешь? Так видишь, какой язык выпирает? Он до берега доберется раньше, чем мы язык обойдем. К тому же в чащобе шибко не разбежишься, а если идти по краю, он нас заметить может…

— Ладно, веди к той речке, там перехватим.

— Пошли… — лениво процедил Хмырь. — Только, скулить начнешь, сразу останавливаемся…

И они пошли. Лучше бы Крыня не настаивал. Хмырь шагал впереди летящим шагом, будто и не шагал вовсе, а плыл над землей, остальные гуськом бежали за ним. Гиря был доволен, развязка откладывалась. Пока у Крыни нет резону его убивать. Может, Хмырь, наконец, прикончит Крыню? Как бы его подзудить?.. Вот бы подставить Крыню под пулю этого охотника, или, кто он там?..

Ночевать остановились на берегу ручья. Крыня, развалясь на хвойной подстилке, которую ему приготовил Губошлеп, лениво процедил сквозь зубы:

— Хмырь, давай, поскорее потроши своего индюка…

Он наслаждался. Наконец он стал главным. Хмырь давно не перечит ему, Гиря тоже стушевался. А кто виноват? Надо было самому брать автомат. Крыня ласково погладил слегка тронутую налетом ржавчины сталь. Он был уверен, что все дело в автомате, что все молчат и подчиняются ему только из-за автомата. И даже не заметил, как Хмырь, углядев, что автомат лежит замковой частью на мягком, влажном, голом суглинистом бугорке, как бы ненароком наступил на него. Отпечаток получился такой, что любой таежник моментально поймет, что тут лежало.

Хмырь швырнул ощипанного глухаря в костер и тоже развалился на подстилке. Гиря, матерясь сквозь зубы, обжигаясь, вытащил глухаря из костра, пристроил на рогульки. Кое-как сгрызли надоевшее жесткое мясо таежной дичины, к тому же без соли, которая давно кончилась, и улеглись спать. Хмырь чутко дремал, время от времени поднимаясь, чтобы подбросить дров в костер. Он нарочно нарубил тонких сучьев, чтобы они поскорее прогорали. Хмырь раньше Гири понял, что Крыня готовится кого-то убить, по особому хищному выражению глаз, а потом и догадался, что первая жертва — Гиря. Вторая, разумеется, Хмырь, как только донесется гудок локомотива… Уж, в чем в чем, а в повадках зверей Хмырь разбирался.

Утром Хмырь все же настоял на том, чтобы направить след в противоположную сторону, вверх по течению другого ручья, впадавшего в речушку. А потом опять бежали по тайге, чтобы успеть перехватить человека у речки. Как объяснил Хмырь. А на самом деле он загонял Гирю и Крыню. Губошлеп, тот давно уже лишь добирался до своей подстилки, и спал до утра мертвым сном. Ох, как не хотелось Хмырю стрелять! Был еще один путь; свернуть в дебри, а потом оторваться от компании. Они наверняка закрутятся, закружатся и сдохнут с голоду. Хотя… Не годится. Они же друг друга жрать будут, но кто-нибудь выползет. Пожалуй, лучше всего подставить Крыню под пулю того парня, что шел по болоту. Если он не лопух какой-нибудь, из туристов, обязательно влепит пулю в Крыню, а может и в Гирю заодно. А там видно будет. Можно будет и прапорщика, и остальное, свалить на Крыню с Гирей. Не зря же Хмырь уже вторые сутки ведет компанию впереди этого парня, оставляя как можно больше подозрительных следов…

Глава 7

Допрос с распитием вещьдока на троих.

Утром Павел встал рано, Ольга еще не ушла на работу. Он прошел на кухню, Ольга глянула на него и всплеснула руками:

— Господи, Паша! Твоя физиономия стала еще страшнее, чем вчера.

Он поглядел в зеркало, висящее над столом, — Ольга любила, чтобы зеркала висели повсюду, вот Павел еще давно накупил в магазине "Умелые руки" всяких обрезков зеркал и прикрутил их к стенам в самых неожиданных местах, с помощью лакированных реечек и шурупов, — физиономия производила жуткое впечатление, к Павлу даже закралась предательская мысль: — "А стоила ли овчинка выделки?" Фингалы лиловели почему-то под обоими глазами, хотя он точно помнил, что саданул себе только по левой скуле. Нос, правда, и губа несколько опали. Он проговорил, тяжко вздохнув:

— Боксер, он всегда боксер… — и пошел на улицу.

Ольга крикнула вслед:

— Завтракать будешь?

— Попозже, — обронил он.

На улице было прохладно и замечательно свежо. Тихо постанывая от холодной воды, вымылся по пояс под колонкой и, растираясь полотенцем, направился к своему шезлонгу. Подумал, что в такой денек очень приятно будет работаться под яблоней, но тут же вспомнил, что космический боевик он уже закончил, и его теперь остается только перепечатать с рукописных тетрадей, а выносить машинку во двор он не мог рисковать. Вдруг опять привяжется маньяк, который обожает трахать секретарш на столах их начальников? Как в позапрошлом году, Вадимов кореш весьма недвусмысленно лез обниматься, приняв Павла за секретаршу исключительно потому, что он сидел, и печатал на машинке.

Завернувшись в полотенце, он уселся в шезлонг, вытянул ноги, прижмурился на кое-как пробившееся сквозь крону тополя солнце. До чего хорошо жить! Особенно теперь, когда смерть бродит на мягких лапках вокруг его такого уютного мирка… Интересно, что теперь предпримет Гонтарь? Впрочем, тест не для гениев. Если он напишет заявление в милицию — значит, он не заказывал Павла. А если не напишет, и если за Павлом продолжится охота, то с девяносто процентной гарантией можно считать, что это он заказа Павла. Вот и вся головоломка. Остается только сидеть и ждать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});